Всё, что произошло с ней вчера – можно было смело вписывать в рамки «экстремального», которое ей как раз и обещал Джош, вот только… обещал он ей это после заключения договора, а она не соглашалась!
Да только события, затянувшие её в свой водоворот накануне… они были. И дважды находясь под угрозой лишения жизни, и имея «удовольствие» наблюдать за чужим безумием, и стать свидетельницей едва не приключившейся трагедии – всё это довольно серьёзно подкосило девушку. Вот только… было кое-что, изумляющее её до крайности.
Собственное спокойствие.
Теперь она знала – или ей казалось, что она знает – тайну Штерна, и с этим знанием жилось... по совести – никак. Не легче и не тяжелее, чем прежде. Осознавать, что ты не один такой? Ну и что?  Было бы довольно глупо считать себя уникальным, тем более, что Джош намекал (весьма прозрачно) на существование иных, ему подобных. Так отчего бы не быть подобным ей? И даром, что она не искала встреч, знание от этого никуда не девалось.
Ночью она испытала недовольство Танцора. За то, что сняла кольцо. И, конечно же, он не причинил ей вреда – лишь продемонстрировал своё недовольство, боль, обиду и огорчение. Так, как он умел. И она знала, что он не лжёт… или думала, что знает. Во всяком случае, поверила ему. И ей, разумеется, было очень стыдно.
Он оставил ей, как всегда, три часа до рассвета, позволяя отдохнуть хоть немного, но этого было, конечно же, мало. И когда прозвенел будильник – Агнессе пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не сбросить его на пол. В основном она руководствовалась мыслями о том, что эта штука стоит денег, и она ни в чём не виновата. Хотя, видят боги, иногда ей жутко хотелось что-нибудь расколотить.
Наспех соорудив завтрак и приготовив кофе – на целый термос и плюс одна чашка «на сейчас», девушка тихо покинула своё обиталище, и по утренней прохладе направилась туда, где её, конечно же, видеть не желали.
Кольцо приятно грело палец, подбадривало напоминанием «Я с тобой», но тревожные мысли на его счёт терзали Агни. Штерн вчера по новой начал психовать именно из-за кольца, но снимать его не хотелось. От души она мысленно хлопнула себя по лбу – что забыла посоветоваться с Джошуа на этот счёт ночью, но делать было нечего.
На удивление много людей было на кладбище, и, с некоторым трудом, припомнив, какая нынче дата, девушка тихо хмыкнула, оглядываясь по сторонам. Вроде ничего особенного.
…кроме её работодателя, в совершенно непотребной позе развалившегося на газончике рядом с чьим-то надгробием, и с утра пораньше, с видом завзятого пропойцы, глушащего какое-то крепкое пойло.
«Недостойно…» - угрюмо прокомментировала про себя, поддёрнув пальцами ремень лоскутного джинсового рюкзачка, который провёл с ней все дни её долгого путешествия, и подошла к нему.
- Доброго утра, мистер Штерн… - она очень постаралась, чтобы осуждение в голосе не было слышно, но тень его, всё же, прокралась в её слова. И, опять же, странным наитием, глупой и безуспешной затеей, вырвалось. – Хотите кофе? Я сама делала. С утра, обычно, люди пьют кофе.

Предложение было предсказуемо отвернуто, но попытаться стоило. Девушка пожала плечами, с любопытством глядя на гробовщика, хотя уже и без особой враждебности. Про колечко, конечно же, промолчала – и так было очевидно, что на ней. Она и не прятала – такое ничем не закрыть. Наденешь перчатку без пальцев, разве что… впрочем, такая мысль ей прежде в голову не приходила. Как-то так получалось, что перстень этот мало кто замечал, хотя цацка была явно не под девичью руку.
И неожиданно-острый укол тоски. Скуки без Джоша. Но, увы, для диалога с ним было необходимо хотя бы прикорнуть (чего ей очень хотелось), да и не стоило лишний раз дразнить гусей. Она ничего не решила, а «испытательный срок» уже подходил к концу…
Встряхнулась, заставив себя внимательно слушать то, что ей втолковывал Штерн, и пару раз кивнула в знак того, что он услышан и понят. Последнее, правда, было ложью. Как это часто бывало с утра, девушка, будучи закоренелой совой, казалась слегка заторможенной, что, впрочем, было недалеко от истины.
- Хорошо, мистер Штрен, я буду осторожна, - послушно ответила, глядя на попытки его подняться, и – молодец, Агни! – без особо труда удержав себя, образно говоря, за шкирку, чтобы рвануться вперёд и поддержать его. Ни к чему. Вон, у него дог есть. Который, кстати, плохо выглядит.
- Что-то с лапкой… жалко. Его бы врачу показать, - с искренним сочувствием проговорила, глядя на пса, который был удивительно тих и отстранён. Впрочем, он, может, просто был хорошо воспитан?
Светило «Штерн» сошло, очевидно, с привычной орбиты и покатилось куда-то не туда, но, заметив оплошность, вовремя изменило направление, устремившись к уже печально знакомому подсобному помещению. Агни, чуточку придя в себя и встряхнувшись, снова поправила лямку рюкзака и направилась за ним, глядя по сторонам. Выглядела она, опять же, не совсем уместно тут. Те же шорты, другая, но того же типа, футболка, те же ботинки. Волосы, разве что, в косу предусмотрительно заплела потуже, чтобы не пачкать лишний раз. А ещё она с собой прихватила пару сандвичей – на обед. Закончит с частью работы, перекусит, и до вечера должно хватить.
Мысли о еде, впрочем, как-то слабовато сочетались с бормотанием Штерна, идущего впереди, и говорящего что-то про «разноработу»… и хихикающего. И лишь через пару секунд до неё дошло, о чём он говорил. И сонливость, и покой как-то разом пропали, будто рукой сняло.
Делать. Гроб.
Ей.
Девушка моргнула, даже запнувшись, и растерянно подняла правую руку, почёсывая щеку.
Помогать делать гроб. Хорошему человеку, конечно.
- Эм… мистер… Штерн? Но я не знаю, как делать гробы… - робко попыталась возразить она, но в этом возражении, скорее, звучала жалобность некая.

Агни нахмурилась, слушая пьяненькие разглагольствования Штерна, и с неподдельным сочувствием глядя на Джека. И сейчас, в общем-то, она вполне была согласна с гробовщиком: люди – мрази. Те, кто предпочитают тому, чтобы высказать недовольство в лицо, навредить ни в чём не повинному животному, лишь бы только сделать его хозяину неприятно. Это, конечно, можно понять… но понять можно почти любую подлость и мерзость. Другое дело, что принять это не под силу. Хотя кто знает, может, и сам Штерн с тем же успехом мог бы утопить любимую кошечку соседки? Нельзя осуждать преждевременно, не зная всех нюансов.
Но Джека было жаль. Тем более, что пёс был не просто воспитанным, но ещё и хорошо выдрессированным – подчиняясь даже движению хозяина, а не слову. Агнесса вздохнула, нагнав этих двоих без труда, но идя, всё же, немного позади, осторожно нагнувшись и касаясь кончиками пальцев загривка пса, почёсывая того и перебирая жёсткую короткую шерсть.
- Может, всё-таки, лучше вскрыть опухоль? Иногда раны гниют внутри, глубоко, а, может, там просто плазма набралась… всё равно надо удалить. Только это всё же у врача делать. Может, вам плохие попадались? Если хотите, я попытаюсь узнать… - неуверенно предложила, хотя, как водится за ней, уже сказав – поняла, как нелепо это звучало. Штерн тут жил всю жизнь, а она – без году неделя, тьфу… три месяца. Или меньше? Не суть. Но вот просто промолчать – не могла. И ведь, в общем, нашла бы – врача-то. Или способ помочь. Впрочем, надо ли это было Штерну?
Тот, между тем, уже вовсю возился у стеллажей в мастерской, сгружая попутно на стол нужный ей инструментарий (при виде секатора ёкнуло сердце), который девушка осторожно собирала. Перчатки надела сразу, тут же сделавшись смешной и нелепой с этими огромными «лапищами», очки тоже натянула заранее, но сквозь мутный пластик было мало что видать, так что, до поры, она подняла их на лоб. И лишь затем взяла секатор.
Гробовщик был нынче болтлив, но, хотя бы, не особо агрессивен. Можно сказать, и гонял он её так, почти любезно, так что Агни улыбнулась, сделав шажок назад – мол,  уже иду, а затем снова встала, разглядывая Джека с сочувствием.
- Да не гоняйте вы его… он же тоже как человек, только лучше. Вы, пожалуй, когда болеете – тоже особо не жаждете бегать и скакать, правда? Я ухожу-ухожу!
Ответной тирады, который, несомненно, разразился бы Штерн, она ждать невежливо не стала, и с этими словами выскочила за двери, держа секатор на отлёте, словно какой-то причудливый клинок, и затем, уже спокойным шагом, направилась к обозначенному прежде участку.
Отчасти, её поднявшееся слегка настроение было обусловлено и объяснением того, какова будет её роль в создании гроба, ну а это, на первый взгляд, не казалось таким уж жутким и сложным. В общем, она справится. Как всегда.

Агни, действительно, сбежавшая до того, как услышала возмущённое ругательство от Штерна, пребывала в несколько даже приподнятом настроении. Правда, недолго. Через четверть часа руки её ныли отчаянно, когда она старательно обстригала кустарники, стараясь делать это как можно ровнее… но выходило не очень. Через час, от усталости, она уже не могла даже поднять этот самый секатор, и присела прямо на тропинку, забравшись под один из кустов и вынимая из рюкзака термос с кофе. Есть, почему-то, хотелось уже, но для перекуса рановато. Физический труд и скука, в общем-то, делали своё чёрное дело, заставляя её словно «тупеть» и даже успеть пожалеть о том, что она согласилась. Впрочем, довольно быстро она вспомнила, что ей просто не дали бы выбирать.
Вздохнув и сделав ещё глоток кофе, девушка стянула перчатку, разглядывая чёрный сверкающий камень в перстне. Золотистые искорки, игриво подмигивая, танцевали… и она быстро заморгала, поскольку её начало клонить в сон. Возмущённо шикнув, Агнесса опустила снова ладонь, пряча перстень с глаз долой, и ощутила мягкую самостоятельную пульсацию металла, сжимающего её палец. Словно Джошуа извинялся…
Впрочем, он мог.
Смягчившись, она снова вернулась к созерцанию камня, когда услышала стремительные шаги, и, выглянув из-за куста, обнаружила того самого мальчишку, что первого дня беспардонно клеился к ней. Чертыхнувшись, напялила рукавицу снова, и уже с лёгкой мрачностью, в пару глотков, допила кофе, надеясь, что этот настырный товарищ куда-нибудь сгинет.
Но ей повезло недостаточно. Парень её, всё же, заметил, и потому пришлось бросить короткий перекур и начать активно стричь кусты, отбиваясь от сальных приставаний «дополнительного» смотрителя. Когда стало совсем невмоготу – она предложила (с очень любезной улыбкой) помочь ей в этом нелёгком деле, что подействовало как неплохой такой экзорцизм…
Сморщившись про себя от этого сравнения, Агни тихо вздохнула.
«- …сходишь к хорошему экзорцисту, поизвиваешься на грязном полу, то лая, до задыхаясь, то отплевывая пену с губ... кстати, или лучше к католикам, у них сие действо хоть как-то приемлемо. Да и полы в храмах моют почище... потом придешь в себя, поблагодаришь святого отца, пообещаешь ему укрепиться в Истинной Вере... и пару дней будешь просто-жить. А через недельку подсядешь на наркоту, или прыгнешь с многоэтажки, или наешься снотворного. Но я тут буду уже ни-при-чем... связь-то и правда порвется…»
Поёжилась. Слова Джошуа слишком отчётливо прозвучали у неё в голове – так, словно он стоял над плечом и проговорил ей на ухо. Агни потянула носом, опасаясь уловить знакомый запах табака, и, не обнаружив ничего такого, немного успокоилась. Нет, это не сон, не сон…
Девушка тряхнула головой, утирая пот со лба. Несколько прядей выбились из косички, а переплетаться сил не было. Пальцы не хотели разгибаться совершенно. Но она, стиснув зубы, продолжала работу, хотя на будущее отметила необходимость некоторого количества лейкопластыря, поскольку с непривычки умудрилась натереть несколько уже лопнувших мозолей на ладонях. Шероховатая и грязная внутренняя поверхность рукавиц натирала их немилосердно, но эта острая боль не позволяла уснуть, наполняя странной жёсткой силой.
Правда, совершенно неясно было, каким образом потом она сможет помочь в установке на гроб мелких финтифлюшек-украшений.

Немного погодя, но, меж тем, почти сразу после ухода мальчишки-подручного, на горизонте (позади Агни) появился Штерн… впрочем, вначале появился запах, поскольку ему посчастливилось подходить с подветренной стороны. Так что врасплох он её своим появлением не застал, а вот вопросом – очень даже. И немного разозлил.
- Кусты стригу, как вы и велели, - мотнула головой в сторону уже приведённых в порядок и облагороженных (увы, далеко не всегда идеально) кустарников чуть в стороне. Её раздражение было обусловлено тем, что мысленно она уже выла и стонала, и самым горячим желанием было запустить этим проклятым секатором куда-нибудь подальше… но, как всегда, это желание без труда сдерживалось рациональной стороной. А то ведь потом надо будет искать инструмент, или, чего доброго, компенсировать. Нет уж.
Штерн как-то странновато накренился, когда почесал бок, и Агнесса с удивлением отметила лёгкую гримасу, сопровождаемую ругательством. К этому она начинала привыкать… заново, в смысле. В бытность работы официанткой она слышала и не такое, но это не значило, что она предпочитала такую форму общения.
«- А ведь он может быть нормальным стариком, если захочет…» - память о вчерашнем дне шелохнулась в её мыслях, и девушка поёжилась, стиснув правую руку в кулак. Из-за перчатки не удалось ощутить металл кольца, и это вызвало лёгкое раздражение.
- Мистер Штерн… - начала говорить, и, спохватившись, прикусила язык. Вовремя. А то, видите ли, продолжить вчерашнее хотела. Вопросов-то море…
А, с другой стороны, почему бы и нет? К тому же, может быть, когда навеселе, он будет немного более разговорчивым?
Собираясь с мыслями, девушка, всё же, стянула одну из перчаток, и не удержалась от того, что бы болезненно скривиться. Покрасневшие и слегка опухшие ладони вызывали самые неприятные ощущения, забить которые пока не представлялось возможным. Спохватившись, она слегка негнущимися пальцами провела по лицу, отбрасывая назад выбившиеся волосы, и решительно сжала губы.
- Я бы хотела у вас спросить… про безумие. И плату. Что вы знаете об этом? – ведь, в сущности, может Джошуа ей всё врал? Хотя это было очень грубо по отношению к нему… в остальном-то он был предельно честен. Хотя те редкие сны, что он пока требовал в качестве «платы за обучение» - оставляли редкостно мерзостный осадок и привкус. Он, конечно, предлагал ей забвение, но пока что Агни отказывалась от этой щедрости.