В Библии на этот счет ничего не значилось, но Фрида была уверена, что первый понедельник в истории Всевышний провел рыдая над ведерком шоколадного мороженого, потому что другие способы пережить понедельник, как показывала богатая практика, работали из рук вон хреново. Черт, она бы и сама не отказалась сейчас от мороженого, ну или хоть от ведерка — по крайней мере, было бы чем метнуть в категорически закрытую дверь нотариальной конторы «Фишер и сыновья», занимавшейся делами почившей тетушки подруги. Кто же знал, что к моменту, как Фрида доберется до этой дыры, будет честных шесть тридцать пополудни.
Девушка облизнула мелкие капельки пота, предательски выступившие над верхней губой, и запустила пальцы в волосы. Лоб обдало вяленькой струйкой прохладного воздуха. Уже что-то.

В трубке раз за разом раздавались гудки, протяжные и печальные, как полдень в Ла-Кроссе. Бесполезно. Фрида поняла это еще на втором заходе, но для приличия отзвонилась мистеру Фишеру еще раз десять — просто потому, что признавать фиаско было горько. Одна в незнакомом городе (сойдет), без денег (плохо) и ключей хоть от какой-нибудь хибары (отвратительно). Пнув с досады дорожную сумку, Фрида дернула на себя длинную ручку и потащилась прочь от проклятого места, вспоминая наиболее вычурные из известных ей речевых оборотов. Черт, она даже не знала, куда идет...

Жарко.

Несколько кварталов спустя Фрида в изнеможении опустилась на бордюр, с удовольствием вытянув ноги в потертых джинсах. Заприметив на другой стороне улицы автомат с газировкой и кое-какой съестной мелочью, девушка принялась оживленно шарить по карманам, надеясь выловить пару монет. Однако пальцы наткнулись на что-то непривычное. Бумага? Хм. Фрида, не обремененная финансовым планированием (к чему планировать то, чего все равно нет?), избавлялась от чеков пока они были еще тепленькими после банковского терминала, а на купюру находка на ощупь не походила.
И тут Фриду осенило.

Дело было в её матери. Точнее, в привычке Стеллы Вудворд писать заметки на клочках бумаги фирменным криптографическим почерком, уровень секурности которого годился для коммуникаций спецслужб. Кажется, мать говорила что-то про брата, проживающего в Квинсмуте... Девушка тогда слушала вполуха, поскольку знакомство с престарелыми родственниками в ее планы не входило никак. Пожалуй, вспомнить это удалось только потому, что Фрида сильно удивилась: остальных родственников она знала наперечет, те ежегодно вместе давились рождественской уткой и, кажется, были в курсе малейших подробностей личной жизни друг друга, хотя дальше утки и дежурных фраз о погоде коммуникации, вроде бы, не шли. А тут вдруг неизвестный науке дядюшка.
Фрида сощурилась на бумажку, покрытую чем-то вроде фарси, и с ковбойским лихачеством выудила из кармана телефон.
---

Мужчина, которого Фрида обнаружила на заднем дворе, был похож на старую хищную птицу: взъерошенный, крючковатый, кажущийся массивным под безразмерным темным тряпьем.
Осознав, что уже с минуту молча разглядывает незнакомца, девушка нервно заправила за ухо прядь. В горле отчего-то пересохло.
— Мистер Штерн? — Фрида очень старалась не выдавать некстати нахлынувшего волнения. — Я вам звонила несколько раз, но к телефону никто не подошел.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-08-26 01:24:12)

— У меня, как бы это сказать... выбора не было. — осторожно улыбнулась Фрида. Она мельком глянула на пса, выжидающего за хозяйской спиной. В породах Фрида не разбиралась, но могла бы держать пари, что при выведении этой использовались лошади.
Несмотря на внушительные размеры, пес казался мирным и даже застенчивым.
«Внешность обманчива...» — подбодрила себя девушка, подразумевая не столько собаку, сколько своего угрюмого родственника.

— Я ваша племянница, Фрида Вудворд, дочь Стеллы Вуд... Кинан. — Фрида на ходу сообразила, что Штерн может и не знать фамилии сестры в замужестве. — Мама просила вас навестить, раз еду в Квинсмут. Вы не отвечали, ну я и подумала, может случилось что, вдруг помощь нужна.
Единственное, что действительно волновало Фриду — останется ли она ночевать на лавочке или все-таки удастся избежать близкого знакомого с культурой местных бездомных. С другой стороны, имение Штерна, некогда, видимо, послужившее прототипом для полотна «Американская готика», выглядело так, будто с минуты на минуту собиралось трансформироваться в семейный склеп. Очень нетрудно было представить, как стены двухэтажного здания складываются, и оно оседает, точно карточный домик.
— Я кекс принесла. — подытожила Фрида, отгоняя воображаемые апокалиптические картины.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-08-26 17:42:38)

Похоже, дядюшка Штерн каким-то специальным органом, образующимся у ушлых стариков к поре уверенного маразма, ощущал намерения племяшки и собирался противостоять инвазии до последнего.
— Да, вот именно — я понятия не имела, на кого вы похожи, потому что не видела вас никогда! — вполне искренне возмутилась Фрида, решительно прорываясь на вражескую лужайку, неуловимо напоминающую девственные леса Пангеи. — Черт, неужели мы не можем, не знаю... сесть и поговорить, как это в нормальных семьях делается? Что я такого совершила, что родной дядя не хочет меня видеть?
Слово «дядя» звучало незнакомо. Мягкое такое слово. Штерну оно не подходило. Судя по всему, Штерну вообще мало что подходило, за исключением особо крупных кусков пенопласта.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-08-28 02:56:09)

НРПГ. Гречка в Штатах только в специальных магазинах русских продуктов продается, её ж только безумные русские есть умеют, а все остальные могут даже не знать о существовании.

Положительный момент явился с неожиданной стороны: у Фриды, наконец, обнаружился родственник, которому было от чистого сердца насрать на её личную жизнь. Приятно было знать, что где-то в мире такой есть.
Систематические поражения Фриды в выборе спутников давно были одной из наиболее популярных неофициальных тем на любых семейных собраниях, наряду с пластическими операциями тёти Мэг и сменяющимися примерно раз в полгода любовницами брата дедушки. Особое чутье подсказывало ей, какое из существ противоположного пола является наиболее способным к попаданию в дерьмо с перспективами последующего увязания в нем по уши. И именно к этому существу Фриду влекло с неотвратимостью Титаника, взявшего курс на айсберг.
Отрицательный момент был в том, что с каждым словом дядюшки ценность ночевки под крышей таяла, как сахарная вата, упавшая в лужу. Общение со скандальными стариками не входило в список вещей, которые Вудворд делала хорошо; более того, её не слишком большое терпение готово было исчерпаться с минуты на минуту.
За «еврейскую морду» хотелось показать дядюшке знатный фак, но Фрида только поджала губы. Как-будто и без этого хмыря она не переживала, что нос крупноват. Хотя, по сравнению с феноменальным клювом Штерна (фамилия дяди, кстати, тоже вызывала беспокойство — Фрида начала смутно подозревать, что рассказы матери про греческих предков несколько приукрашены)... А он еще спрашивает, откуда информация про родство: в зеркало бы посмотрелся, ради разнообразия.
— О, ну надо же, — Фрида закатила глаза, — так помощь все-таки нужна? Я бы с радостью сделала хоть все вместе, хоть по отдельности, но ничерта не понимаю, как все это провернуть по здешнюю сторону двери. Иди сюда, малыш!
Фрида присвистнула, подзывая пса. Уютно зашелестел бумажный пакет. Собакам нельзя ни сладкое, ни соленое, но именно это они, почему-то, любят больше всего. Возьмет или нет?
«Кекс ему мой не нравится, вот же козел старый!»
— ...А виски я, пожалуй, полью чьи-нибудь петуньи. Рада была повидаться! — Фрида круто развернулась на месте, от чего ее темные волосы взметнулись вверх.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-08-28 20:01:34)

Случившееся Фрида воспринимала как попрание разом всех ее талантов, включая мнимые. Нет, в жизни всякое, конечно, случалось, но чтобы вот так! Старый склочник, естественно, нуждался в особом подходе, только Фриде  сейчас с трудом представлялось нечто более особое, чем удар лопатой дядюшке промеж глаз. И ведь даже лопаты-то в округе видно не было.
Зато была бита. Но обо всем по порядку: справедливости ради следует сказать, что сначала появился шум. Эдакий угрожающий рык надвигающейся бури, если только подобное сравнение подходит стайке подвыпивших, разгоряченных старшеклассников, с гиканьем несшихся на велосипедах вниз по улице под аккомпанемент чьего-то мобильника, жизнерадостно вопящий похабщину на незамысловатый мотив. Время от времени краснощекие бугаи заряжали битами по чьему-нибудь почтовому ящику, после чего неизменно следовал взрыв хохота и одобрительных воплей.
У дома Штерна колонна чуть замедлила ход. И тут началась настоящая атака.
— Омлет для мистера жида!!! — с восторгом заорал самый мордатый из парней, бывший, видимо, идейным вдохновителем.
Как оказалось, парни были не промах и к вылазке готовились основательно. За считанные мгновения в их руках оказались тухлые яйца, дружно взметнувшиеся в воздух, едва предводитель визитеров свистнул. Звук вышел ошеломительный, как, в прочем, и все событие разом.
Казалось бы, Фриде стоило от души повеселиться над происходящим и поблагодарить детишек за представление... но нет. И дело было не во внезапно нахлынувших родственных чувствах: маленькие ублюдки вели огонь не особенно прицельно, так что один из «зарядов» разбился о её дорожную сумку. О её любимую матерчатую, мать ее, дорожную сумку. Это была последняя капля.
— Ах ты... — далее последовало непереводимая игра слов на английском чернорабочем и испанском трущобном. В скупых, но ярких выражениях Фрида описала непростые обстоятельства зачатия и рождения обидчиков в результате близкородственных связей, а также весьма нелестно охарактеризовала несколько поколений их родственников. Поскольку Фрида еще со времен жизни на ферме знала, что в деле нанесения ран слова сильно переоценены, а вот каменюка подходящего размера действует безотказно, этого, естественно, оказалось мало, поэтому в след спешно сорвавшейся с места стайке шпаны полетела та самая бутылка виски, угодившая в аккурат по затылку одному из засранцев. Парень потерял равновесие и, ойкнув, полетел на землю вместе с великом. 
— Oooy pajero, нравится, а?!
Испанский (точнее, ассорти испанских ругательств и вводные слова для поддержания мелодики речи) Фрида знала от одного из бывших. Этот багаж знаний не раз ее выручал: для расставания, например, очень пригодилось, да и вообще ругаться на испанском было так легко и приятно, будто сам Господь Бог создал его на случай, когда кого-нибудь придется хорошенько обложить.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-09-16 20:59:44)

Закончив крыть подростков на чем свет стоит, Фрида испытала смесь удовлетворения и беспокойства. С одной стороны, кто-то, наконец, понес наказание за все несправедливости сегодняшнего дня. С другой, реши братва развернуть велики, крыть Фриде было нечем. Хотя... кое-что все-таки было. Фрида с нечеловеческим энтузиазмом принялась шарить по карманам; выловила телефон негнущимися от напряжения пальцами, выронила, подхватила в опасной близости от асфальта. Два тапа, один свайп — и вот она уже погрузилась в операторскую работу. Видео, конечно же, вертикальное. Зато какой сюжет! У парней адреналин разве только по ногам не тек: неслись во весь опор, по пути бросая раненых. Убитых пока не было, но дядюшка над этим работал: извлек из недр своей норы самый настоящий ствол и молодецки вскинул к плечу. Раздались выстрелы.
— Тво-ою же... — протянула Фрида с выражением человека, снимающего соседский пожар из дома напротив.
Но кое-что тут не сходилась. Отдача! Точнее, отсутствие отдачи. Фрида навела фокус получше и приблизила изображение — Штерн даже на курок не жал.
К сожалению, защитники спокойствия этого не знали. К моменту, когда Штерн с удивлением открыл, что его племянница по-прежнему находилась в этом измерении и, даже более того, под воротами его дома, серые сумерки разнообразились веселыми цветами полицейской мигалки, а к трелям цикад ненавязчиво подмешался леденящий душу вой сирены. Фриде в такие минуты всегда хотелось рвануть в ближайший кривой переулок, перемахнуть через закрытую решетку и дать деру дворами, хотя ничего криминальнее раскуривания косяка-другого в компании глупо хихикающих студентов она в жизни своей не совершала.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-09-20 14:31:12)

Красавец ваще.

При слове «пристрелить» копы (которых стало два, поскольку напарник самого общительного тоже выбрался из машины и терся теперь поблизости) переглянулись.
— Дайте-ка мне эту штуку, — патрульный кивнул на дробовик. — Сойер, глянь. И свидетеля допроси.
В это время из окна второго этажа соседского дома высунулась завитая голова миссис Хейгл:
— Он психически ненормальный! Доводит нас всех тут! Паразит! Извращенец!
Напарники переглянулись еще раз.
— Им? — выразительно переспросил коп, подняв кустистые брови. Затем перевел взгляд на блокнот, где начал что-то фиксировать небрежным петляющим почерком. — Дело в том, сэр, что мы с напарником услышали хлопки в 21:02, а по закону города, принятому с месяц назад, громкие звуки после 21:00 в рабочие дни являются нарушением общественного порядка. Личная инициатива мэра для улучшения качества жизни неблагополучных районов. Единственное исключение — четвертое июля, тут уж хоть из пушек палите. Сказать по-правде, я ожидал увидеть детей, припугнуть и отпустить по домам, но вы-то человек взрослый... Придется составлять протокол.
Патрульный по фамилии Сойер подошел к говорившим и протянул напарнику ствол:
— Так и есть, боевой. И у нас только что появился вызов по этой улице: вооруженное нападение на несовершеннолетних.
— Сэр, я боюсь, вам придется проехать с нами в участок. Мисс, вам тоже, как свидетелю.
---

Фриде не нравилось слово «свидетель». От него веяло безысходностью и ответственностью, и в сложившейся ситуации Фрида не могла определиться, что она ненавидит больше. Сложив руки на груди и подперев бедром забор (последний опасно накренился, но удержался), девушка раздраженно сдула лезшую в глаза прядь. Она готовилась держать круговую оборону.
— Мисс...
— Фрида Вудворд, 26 лет, посещала дядюшку и как раз собиралась уходить, — нараспев выдала Фрида, — Нет, ничего не видела, ни-че-го. А, погодите, — девушка зажмурилась и замотала в воздухе указательным пальцем, делая вид, что что-то припоминает. — Пятеро говнюков проезжали тут, закидали хрен знает чем нашу собственность, — Фрида раздраженно грохнула чемоданом об землю, — и свалили. Все живы и здоровы, даже слишком. Не сломал им никто ничего, хотя стоило. А что там у кого грохотало — вообще понятия не имею! — повысила голос Фрида, метнув взгляд в сторону копа, допрашивавшего дядюшку. Девушка жадно хватала долетавшие до её ушей обрывки чужого разговора, теребя удачно обнаруженный на шее кулон. — Может, это они чего взрывали, вообще-то. Вы записали, что...
В это время из полицейской машины раздалось шипение, вскоре сменившееся неразборчивым бормотанием.
— Одну минуту, мисс, — коп выставил вперед руку, будто это могло сдержать натиск Фриды. Та с подозрением косилась на машину, покусывая губы. Чёрт, ничего не разобрать! И предчувствие нехорошее...

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-09-20 14:27:27)

Ненавистный статус продержался недолго: из свидетеля Фриду довольно быстро сделали соучастником. Или основным маргиналом, если учесть, что Стэнли и пальцем не тронул беснующихся подростков. Видео доказывало это явно. Да-да, Фрида, после нескольких раундов внутренней борьбы, все-таки показала его блюстителям правопорядка, давясь целым букетом низменных малодушных желаний. Обстоятельства отягощались только наличием в участке детины, хнычущей как побитая шлюха. Тот самый парень, которому виски в прямом смысле ударил в голову, долгое время сидел в соседней комнате, лелея успевший уже набухнуть затылок, и жаловался на бытие. Всецело верили ему только его же родители, но Фриду от штрафа это не спасло. Пацан есть, синяк есть, так что была и бумажка с предписанием уплатить. Бумажку Фрида тут же упрятала в нагрудный карман — даже не глянула на сумму, чтобы лишний раз не расстраиваться. Она живо ощущала, как в области кошелька образовывается сгусток антиматерии портативного формата.
Ретируясь, пострадавшее семейство с сицилийской страстью клялось кровавой расправой в суде. Но тут Фрида только фыркнула: пробуйте, мол, пытайтесь. У вас из активов великовозрастный дебил, у меня — материальные доказательства притеснения немощного сына Израиля с социально значимой профессией. Пострадавшие судьбоносной киноленты не видели (на деле-то был задокументирован только дебют Штерна в роли Дикого Билла Хикока), так что убрались восвояси, от греха подальше.
На обнаружившееся еврейство дядюшки Фрида отреагировала никак. Ну а что? Некоторые люди мимо унитаза промахиваются, а других Барухом зовут. Многогранны проявления твои, Господи, и неисповедимы пути. Не ясно только, на кой Штерн-Штейн фамилию такую взял — выбрал, что называется, наименее иудейское между могендовидом и менорой.

Наконец, её выпустили. Фрида прытко сбежала по короткой лестнице, поднимавшейся к полицейскому участку, волоча по пандусу свой многострадальный баул. Снаружи заметно посвежело и только это, пожалуй, не позволяло забыться сном в ближайших кустах. День выдался чертовски длинный и полный душевных травм — словом, именно такой, когда от петли может спасти разве что десятичасовой контакт с подушкой помягче.
Дядюшка все еще был здесь. Сидел на скамеечке напротив участка в своих немыслимых очках, силясь побороть телефон. В этот час уловить движение на опустевшей улице было несложно, но Фрида не сразу заметила Штерна в тусклом свете фонарей: то ли от невнимательности, пришедшей следом за усталостью, то ли от бессознательного нежелания продолжать паршивый разговор. Так или иначе, теперь она обязана была попробовать. Последний раз. В конце концов, было бы что терять.
На этот раз у Фриды не было ни сил, ни терпения нянчиться с хрупкой, без сомнения, душевной организации дядюшки. Она направилась к Штерну, твердо решив привести тему к логическому завершению. Так или иначе.
— Предлагаю сделку. Раз уж мы по твоей, — после пережитых вместе интимных моментов Фрида не чуралась обращаться к родственничку по-свойски, — вине торчим здесь среди ночи, ты пускаешь меня переночевать. За такси платим пополам. Бонусом я делаю так, что матушка забывает твой номер, раз уж мы тебя достали. Давай, Штерн, побудь немного хорошим человеком — от этого практически никто не умирает.
Девушка оперлась о выдвинутую ручку сумки, ожидая решения.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-09-26 00:55:33)

— Ни секунды не сомневалась. В профиль ты вылитый арийский бог, — заверила Фрида абсолютно серьезным тоном.
Как это частенько случается, желаемое начало превращаться в действительное ровно в тот момент, когда желающий уже почти забыл, что (а главное — зачем) он, собственно, желает. От внезапной покладистости дядюшки Фрида ненадолго подвисла, пытаясь определить, рада ли она в самом деле и что будет делать с подвалившим счастьем.
— Я уже сейчас все это плохо помню, — пожала плечами девушка в ответ на тираду про необходимость основательно вычеркнуть дядюшку из своей жизни. Было бы что вычеркивать. Фрида догадывалась, что попытки ее матери поддерживать связь с отшельничающим братцем кормились от смутного чувства вины за «бедствующего родственника», готовности брать ответственность за незнакомых (ну или недо-знакомых, как в случае со Штерном) и подобных явлений, суть которых Фриде не было дано постичь в силу индивидуальных особенностей развития личности. Младшая Вудворд могла бы поклясться, что сердобольная Стелла наверняка нарисовала себе образ одинокого больного старика, нуждающегося в опеке, и с готовностью признала «недолюбленность» Штерна своим упущением. На деле дядюшка нуждался только в катетере для отвода желчи, которой поминутно норовил захлебнуться.
— Да брось, я собираюсь заночевать у незнакомого могильщика в старом доме на окраине города — что может случиться? — Фрида рассмеялась и плюхнулась на сумку, упершись коленями в асфальт. — Знаешь, это такое чертово клише, что если ты маньяк, я сильно разочаруюсь в жизни. Серьезно, это будет полный отстой. Я как-то читала про похожую историю на фейсбуке: чувак шел мимо барахолки и в витрине увидел старинную уиджу, это такая доска для разговоров с духами. В Новом Орлеане, прикидываешь? Поклялся, что купит ее, если в следующий раз проходя у витрины услышит, как кто-то шепчет его имя: просто чтобы посмотреть, что произойдет дальше.
Штерн был чертовски прав, конечно. На благонадежного гражданина он походил мало, да еще имел странные повадки с проблесками отчетливого маразма. Фрида покривила бы душой, если бы заявила, что не оценивала свои шансы вырубить родственничка в случае необходимости. Ни к какому определенному выводу она не пришла, но просить у родителей денег на обустройство собственного ночлега казалось чересчур унизительно.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-10-14 00:38:20)

Поняв, что дядюшка считает недельный норматив общения выполненным и продолжать социализацию в обозримом будущем не намерен, Фрида с отсутствующим видом уткнулась в телефон. Светящийся прямоугольник был порталом в комфортное измерение, где тронувшимся старикам место находилось только в самопальных видео. В этом плане Фриде теперь было что дать миру, но по всему выходило, что с позиции обретения виртуальной популярности выгоднее сменять дядюшку на гуся в вязаной шапочке. Гусь, по крайней мере, не поскачет в суд, обнаружив на ютьюбе ролик со своим участием.
Когда Штерн потребовал брать курс на супермаркет, Фрида громко запротестовала, что у нее, мол, алмазных приисков нет и экскурсию по ночному Квинсмуту дядюшка будет оплачивать из своих похоронных, но неоновая вывеска фаст-фуда, подобно путеводной звезде прорезавшая черноту за окном, заставила ее заткнуться. В конце концов, от потери пары долларов она не обеднеет (уж куда больше-то), а возможность прикоснуться к благам прогресса упускать не стоило. Остаток дороги семейство Штернов-Вудвордов провело в тишине и относительном спокойствии: то ли обретение благ с подножия пирамиды Маслоу настроило их на миролюбивый лад, то ли сказывалась близость утра и стороны порядком обессилели. Как бы там ни было, мир продолжался до самой входной двери роскошной хибары Штерна.
С порога вид открывался не то чудовищный, не то монументальный, а может и все сразу. Еще находясь по ту сторону калитки Фрида всякое подозревала, но к некоторым вещам подготовиться просто нельзя. Точнее, к такому количеству вещей. Девушка присвистнула. Топтаться на пороге становилось откровенно зябко, так что Фрида двинулась вглубь дома, не дожидаясь приглашения. Да и стал бы Штерн приглашать? Между тем, его в это время брал приступом осоловевший от радости пес, поэтому взять вторжение под контроль дядюшка никак не мог.
Если в повадках и внешности дядюшки угадывалось что-то птичье, то его жилище невероятно напоминало нору. Кротовину, если точнее, только кучки земли замещали россыпи коробок широкого спектра формфакторов. Встречались даже очень специфические... или лучше сказать — профессиональные? На гроб Фрида наткнулась почти сразу. Думать о нем как о «просто коробке» вышло со второй или третьей попытки. В конце концов, Штерн тут жил и, судя по всему, жил долго. Вкрапления кладбищенской тематики в интерьере, похоже, не влияли на выживаемость — примерно так увещевала себя Фрида. Но поближе к живому существу переместиться все-таки хотелось. Даже если этим существом был Штерн.
— Ты серьезно кормишь пса этой дрянью? Удивительно, что он просто хромой, при такой кормежке пора коньки отбрасывать, — заявила Фрида с интонацией опытного диетолога, отправляя в рот явно пережаренный ломтик спрессованной картофельной муки, сдобренный чудовищным количеством кетчупа.
Дядюшка хотел от нее поскорее отделаться. Настолько, что тотчас принялся расчищать завалы, преграждавшие подступы к лестнице. Фрида и сама рада была бы куда угодно забиться... ну, исключая кое-какие варианты.
— Говоря «кровать» ты имеешь в виду нормальную человеческую кровать, я надеюсь? — девушка покосилась на крышку гроба, скромно подпирающую башню из наглухо заклеенных картонных коробок, побуревших не то от времени, не то от условий хранения. — Слушай, вот на кой черт тебе все это барахло?
Покинув картошку на ближайшей горизонтальной поверхности, казавшейся не слишком грязной, Фрида попыталась помочь дяде управиться с кипой вещей, которая, казалось, разрослась настолько, что обзавелась собственным характером и взглядами на жизнь.
С первой коробкой все прошло хорошо, а вот у второй дно оказалось плохо заделано. Об пол глухо шлепнулись несколько папок, следом за ними выпорхнули какие-то газетные вырезки. В воздухе повисла напряженная тишина — прямо как перед грозой.

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-10-14 03:23:26)

Итак, её не расстреляли на месте. Это было хорошее начало. Это было чертовски хорошее начало, но должным образом возрадоваться Фрида не успела: она могла пропустить обед, но никак не повод сунуться не в свое дело.
— Слушай, а что это там? — дядюшка выглядел как человек, который должен с минуты на минуту постичь про вселенную нечто важное. Фрида склонила голову набок и подслеповато сощурилась (очки-то покоились в глубинах чемодана), стараясь получше разглядеть дядюшкины богатства с безопасного расстояния. А то мало ли. С безумными стариками надо держать ухо востро.
Но дядюшку, похоже, скрючил приступ вменяемости и даже... доброжелательности, что ли. Это состояние посетило Штерна так же внезапно, как все предыдущие, оставляя собеседника недоумевать, оглушат ли его в следующую минуту с целью без спешки ошкурить или накормят кексами с ревенем. Да-да, Фрида теперь действительно была собеседником: ей задали вопрос, в конце которого не слышалось «*б твою мать». Раз второй, кажется, за всю небольшую, но богатую историю общения.
— Не беспокойся, не по твою душу. Я не собиралась набиваться к тебе в постояльцы и мешать жить в свое удовольствие. Наоборот, я надеялась пожить подальше от родни с их «делай так» и «не делай вот так»... ну и под конец первого дня полной свободы закончила на пороге у дядюшки, которого едва знаю, — Фрида усмехнулась, кивая в ответ на вопрос про чай. — На самом деле, я и про бабушку знаю немного. О, кстати, у тебя не осталось фотографий? Мне все говорят, что я на неё похожа, но ни у кого нет фоток. А ты что думаешь? Ты же её помнишь? Какая она была?.. Ох БЛЯ!
Фрида попыталась опереться локтем о небольшой столик, соседствовавший с то ли недокреслом, то ли гиперстулом, который она последние минуты делила со стопкой книг. Столешница оказалась неожиданно (и весьма подло!) не закреплена. Это обстоятельство чуть было не стоило целостности ни в чем не повинной и весьма почтенной на вид лампе с обшитым бахромой абажуром, пустившим тревожные тени когда лампа стремительно полетела вниз.
— Спокойно, спокойно, все под контролем, она у меня! — Фрида продемонстрировала улов и осторожно водрузила осветительный прибор на подобающее место, обозначенное темной лункой на подернутом пыльной пеленой столике. Тем не менее, пыль здесь явно вытиралась, и довольно часто: при таком количестве барахла вокруг на плоских поверхностях должны были образоваться дюны. — Матерь Христа, на кой ляд здесь столько ламп-то? Пытаешься уравновесить усилия зелёных безрассудным потреблением электроэнергии? Нет, я бы тоже не отказалась ходить в бикини в феврале, но такими темпами в наших широтах можно будет пожарить курицу, просто забыв ее на заднем дворе в полдень, знаешь ли!

К этому часу ночи без допинга у Фриды в междуушном пространстве обыкновенно образовывалось болотце, служившее по совместительству братской могилой для возникших в неприемный час мыслей. Вот и сейчас очередная несчастная попытка сообразить, что же ей напоминает происходящее, находилась, казалось бы, в процессе встречи бесславного конца. Но тут Фриду неожиданно — внезапные просветления, по всей видимости, были не то фамильной особенностью, не то признаком общего генетического заболевания — настигло осознание. Она даже пальцами щелкнула:
— Как есть «Алиса в стране чудес», — пробормотала девушка под нос, послушно сползая с насеста. Тут тебе и бесконечная нора, набитая хрен знает чем, и альтернативная логика, и наполненные хтоническим безумием диалоги. Чаепитие намечалось, опять же. Роль шляпника, ясное дело, ушла с молотка еще до её декларации. Гигантская псина, произошедшая от коней, могла бы сойти за Мышь-Соню... Особенно если отойти подальше и закрыть глаза.
Пока Штерн вещал, Фрида успела два раза пригорюниться (все душевные терзания мгновенно пропечатывались на лице, но дядюшка явно был не из тех, кто мог бы такое заметить), но в конце концов просияла. Не стала даже уточнять, была ли бабушка «дурная» в смысле «страшная», «тупая» или все вместе. Дядюшка не считал её такой же — и ладненько. По крайней мере, Фрида услышала окончание фразы именно так, а что там Штерн имел в виду...
От оглушительного хлопка Фрида чуть на месте не подскочила. Дядюшка даже бровью не повел: осветительные приборы, видимо, частенько такое проделывали.
Лопающиеся лампы тонизировали. Фрида даже вспомнила, что дядюшка что-то спрашивал.
— Вот далось тебе... От родственников отдыхать приехала, говорю же. От ро-одственников, — Фрида гремела утварью на кухне, — Смекаешь? Если тебя интересуют детали — хотя мне казалось, что нет — у меня есть подруга, у подруги есть мертвая тетя, а у мертвой тети есть дом, очень старый дом. Здесь, в Квинсмуте. И я должна буду за ним приглядеть — ну, в смысле после того, как проклятые бюрократы отдадут мне ключи, что случится, как я надеюсь, еще до Сочельника. Слушай... может электрика, а? Лампы ведь не просто так лопаются, я не специалист, конечно, но вроде такое от перепадов напряжения бывает. Мало ли коротнет-замкнет? Костер, конечно, получится знатный, но жить-то где-то надо будет после этого.
В это время сверху донесся еще один хлопок. Довольно громкий, поскольку слышно было на первом этаже. Фрида вцепилась в чашку.
— Блин. Она опять это сделала, да?

Отредактировано Фрида Вудворд (2014-10-27 23:28:38)