Стук.
Мириам сидела за компьютером, отгороженная от мира наушниками с чудовищно толстыми амбушюрами, похожими на пончики с нефтяной глазурью. Наушники молчали. Никакой музыки, ей просто хотелось заглушить гребаный стук.
Тук-тук-тук.
Глаза Мириам рефлекторно дернулись в сторону звука, открывая белки, покрытые плотной красной сеткой. Она едва не выругалась вслух: хотела же не обращать внимание, черт побери. С тех пор, как она начала спать несколько часов в сутки, сосредоточиться стало очень сложно. В том числе, сосредоточиться на том, чтобы не состердотачиваться.
Стучало в подвесном шкафчике на стене слева от стола. Иногда там, иногда в самой стене. Порой даже на потолке над головой Мириам, но это когда женщине удавалось на некоторое время уйти в работу. Абигейл привлекала внимание.
Несколько раз Мириам даже порывалась встать. Чувствовала, как тело становится сжатой пружиной, готовой выстрелить вверх. Она видела свои руки, тянущиеся к дверцам. Ощущала, как прохладные ручки лизнут ладони, и откуда-то знала, что шкафчик откроется беззвучно. Что будет внутри? Этого Мириам не знала. Видение всякий раз прекращалось, когда из приоткрывшихся дверец начинала выливаться рокочущая тьма.
Стук раздался снова, и женщина не сразу поняла, что звук в этот раз другой.
- Мы закрыты! - проорала Мириам, однако старика было не остановить. Косматая голова сунулась в голубоватый полумрак кабинета, который доктор Кетер по праву считала своей территорией. Это бесило. Конечно, здесь бывал еще Гордон, но последнее время все реже. Коллега вообще вел себя странно. Мог часами глядеть в одну точку. Недавно Мириам застала его за внимательнейшим изучением инструментов для вскрытия. Доктор Гордон никак не отреагировал на появление наблюдателя, продолжив разглядывать реберный нож - так, будто видел впервые. Если бы не мескалиновый отходняк, Мириам, наверное, заподозрила бы неладное, но в тот момент её куда больше заботила собственная пересохшая глотка. Однако частые отсутствия Гордона не заметить невозможно было.
Услышав вопрос, Мириам поморщилась.
"Только не это дерьмо опять..."
Необходимость поддерживать какие-то социальные связи угнетала. Последние дни Мириам было сложно подбирать слова, а еще сложнее - находить силы чтобы эти слова из себя выдавливать. Вот и сейчас она сделала вид, что поглощена работой с историями болезни и молчала, надеясь, что мужик достаточно сообразительный чтобы убраться восвояси, оставив Мириам и её больной мозг, напоминающий раздерганную ранку, в покое. Но падальщик убираться не думал. Следом за лысеющей башкой в дверь просунулось остальное тело. Мириам могла бы поклясться, что глаза у старика круглые, как у стервятника.
- Гордона хоронить рано, так что какая разница, где он. Мистер... Штерн, верно? - Мириам похлопала по папкам, громоздящимся на столе. - До тела еще не добралась, у меня тут завал. Холодильник у нас хороший, даже завоняться не успеет. Приезжайте в четверг, а еще лучше - через неделю.
"Или никогда, например. Никогда меня очень устроит."

Отредактировано Мириам Кетер (2014-09-27 02:46:35)

Мириам смотрела, как Штерн загибает узловатые пальцы, и думала, как славно было бы их сломать. Хотя бы один. У стариков хрупкие кости, достаточно разок неосторожно хлопнуть дверью - и все, кость дробится. Если повезет, даже разделяется надвое. Словно перерезанная красная лента, знаменующая торжественное начало больничного листа. Длительное заживление, большой риск возникновения повторных травм.
"Стоп."
Этот голосок. Мириам не могла объяснить себе, откуда он взялся в ее голове и почему будничным тоном говорил ужасные вещи, которые легко сходили за собственные мысли. Вот только Мириам не думала такого. Она же врач, черт побери, она должна была штопать и склеивать, пусть хотя бы и мертвых, если с живыми не сложилось.
Женщина почувствовала отчетливый прилив тошноты - то ли от того, что снова перебрала с таблетками, то ли от накатившего отвращения к себе. Навязчивый посетитель, не подозревающий о внутренней борьбе Мириам, продолжал гнуть свое.
- Я не буду ничерта подписывать, и вот почему: я не отказываю в выдаче, я ее переношу на четверг. Ваш гешефт, я думаю, позволяет приобрести лишний галлон бензина, раз вы являетесь в учреждение без предварительного звонка. А если не позволяет - что же, туда ему и дорога.
Теперь можно было забыть про старика и возвращаться к бумагам, благо Абигейл - Мириам поняла это только что и позволила себе сдержанно порадоваться - затихла. Но что-то не давало женщине покоя. Уцелевшие крупицы рационального мышления силились обнажить несоответствие. Джейн Шмидт. С установленной причиной смерти. По такому случаю Мириам даже сняла наушники.
- Погодите. Что у вас там за бумаги? Дайте посмотрю, - Мириам положила ладонь на край стола, указывая, где должна оказаться папка. - Я про это тело ничего не знаю. Была какая-то девочка без заявки на выдачу близким, но она, сколько я знаю, еще не вскрыта, а у вас тут причина смерти звучит. Странно.
Проверка по актам за минувший месяц ничего не дала. Ни одного упоминания Джейн Шмидт. Оно и понятно, с одной стороны: Гордон до делопроизводства обычно не опускался, им заведовала Мириам. И она ничего подобного не помнила. Но бумаги-то были, черт побери.
- Вот что, - Мириам выбралась из-за стола, - Я схожу проверю маркировку на теле. Если это ваша Джейн, прихватите кого-то из санитаров и забирайте, а то нам и порядочных людей в последнее время складывать некуда.
У двери Мириам глянула через плечо на Штерна, остающегося в кабинете, и мрачно заметила:
- Совсем забыла сказать: у нас повсюду камеры. А у меня фотографическая память.
--

БАХ!
Мириам приросла к полу, не в силах сдвинуться с места или хоть вдохнуть. Примитивный инстинкт выживания приказывал замереть, и Мириам замерла. В таких случаях не выходит думать.
БАМ!
Методичные удары в дверцу одной из ячеек холодильника. Мириам была готова поклясться, что видит, как та подается вперед под натиском того, что внутри.
- Абигейл, ну зачем... - женщина почти скулила. Она нарушала все правила разом: не смотреть, не слушать, не разговаривать, не признавать существования.
Но все стихло. Мириам медлила, боясь проронить еще хоть слово. Минуты тянулись, густые и клейкие, и только неритмично мигающая в углу лампа дневного света доказывала, что время все еще существовало, а с ним и сама Мириам.
Наконец, женщина осторожно подалась вперед, озираясь по сторонам как затравленный зверь. Нужно было вернуть себе тело. Мириам несколько раз глубоко вздохнула: восемь счетов на вдох, четыре на выдох. Вот, так-то лучше. Она чувствовала, как по рукам разливается тепло, будто кровь, смерзшаяся в ком в районе солнечного сплетения, только сейчас снова наполнила артерии.
Нужно поскорее разобраться с этим делом. Быстрее закончит - быстрее уберется отсюда, так твердила про себя женщина, с деланной решимостью протягивая руку к замку на дверце. На другой дверце.
Черт, она же знала, что будет...
Сначала раздалось тихое хихиканье, будто в холодильную камеру пробрался шаловливый ребенок, весьма довольный своим укрытием. Затем к хихиканью подмешалось сипение, вскоре сменившееся хрипами и щелчками.
БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ!
Замок не был рассчитан на то, что обитатель камеры будет настойчив в желании выбраться. Но Мириам не стала выяснять, сколько времени дверь сможет сопротивляться. На этот раз тело решило бежать.
--

Захлопнув за собой дверь, Мириам выдохнула:
- Забирайте.
Она быстрым шагом вернулась к столу, не замечая ничего вокруг, и вновь спряталась за своим столом, натянув наушники. А ведь этот поганый день только начался...

Отредактировано Мириам Кетер (2014-10-03 02:02:58)

Дела потихоньку поправлялись: мужик свалил, а Мириам удалось немного перевести дух и углубиться в историю болезни потерпевшего из дорожно-транспортного происшествия. Бедняга сидел справа от водителя спортивной машины - паршивое место, паршивые обстоятельства. Но убило его не столкновение с пикапом, а последующее лечение на стационаре. Должно быть, ему дали что-то из новых обезболивающих: Мириам пару раз замечала медицинских представителей какой-то фармкомпании, шныряющих по коридорам, вынюхивающих там и тут, и разве что в жопу не лезущих. Судя по истории, парень погрузился в бред и в конце концов выбросился из окна. Грустная история. И длинная. Мириам непрерывно печатала уже больше четверти часа. Должна была выйти чертова стена текста.
Мельком подняв глаза на экран, женщина остолбенела и, кажется, забыла дышать. Весь документ состоял из многократного повторения одного слова.
"Соскучилась?"
Мириам по памяти продолжила печатать фразу из истории болезни, проговаривая её одними губами. То ли для верности, то ли чтобы почувствовать, что это действительно происходит. Её воспаленные глаза буравили экран. Да, черт побери, это действительно происходило. Из-под курсора, принявшего вид вертикальной черты с засечками, выходили одни и те же символы.
"Соскучилась? Соскучилась? Соскучилась? Соскучилась? Соскучилась?"
Мириам зажала точку.
"Почему ты не хочешь играть со мной?"
- ДА ЧТО ЗА ПО*БЕНЬ! - Мириам подскочила с места и, схватив клавиатуру, рванула на себя, выдирая провод из разъема. Затем принялась методично лупить ею по столу. После первого же удара клавиатура начала разваливаться у неё в руках, но Мириам не останавливалась, пока не разрушила устройство полностью. После этого женщина рухнула обратно в кресло, тяжело дыша и ошалело оглядываясь. Под ногами хрустели отлетевшие клавиши.
- Что за по*бень... - повторила женщина шепотом, уронив голову на спинку кресла. Она закрыла лицо руками и недолго сидела так, затем пальцы скользнули выше, сгребая со лба челку.
Так продолжаться не могло. Нет, нет и нет. В сейфе была литровая банка спирта. Это был отличный спирт, чистый, как слеза младенца. От пол-литра такого можно сдохнуть к чертям собачьим. Мириам решительно покинула кресло, прихватывая с собой стакан с остатками бурды ржавого цвета. Что бы это ни было, оно сошло за органические удобрения развесистой юкке на подоконнике. На смену в стакан перекочевал спирт и немного холодной воды из-под крана. Все вместе Мириам залила в себя.
Кишки как кипятком ошпарило. Треснув стаканом о подвернувшийся стол, Мириам уперлась лбом в стену, сбивчиво что-то нашептывая.
Стук в стене раздался примерно на уровне её головы. Мириам отшатнулась. На лице женщины появилось странное выражение.
- Нет. НЕТ! НЕТ!
Она издала вопль, полный то ли злости, то ли отчаяния, и изо всех сил впечатала кулак в стену. Затем еще. И еще. И еще.
- Я, БЛ*ДЬ, НЕ ВИНОВАТА! ИДИ НАХ*Р! ВСЕ ИДИТЕ НАХ*Р!
Кожа сбилась до мяса, кулак начал оставлять на стене бурый след. Мириам остановилась, исподлобья глядя на стену и хрипло дыша ртом. Её растрескавшиеся губы дрожали, левую сторону лица пробивал нервный тик.
- Иди нахрен, - прошипела женщина. Она подняла палец вверх в предупреждающем жесте, все так же злобно глядя на стену, - Ты знаешь, что я сделаю? Знаешь, а? Поцелуй меня в задницу после этого, мелкая сучка.
Не спуская глаз с кровавой мазни на стене, Мириам, пошатываясь, пошла к двери, ведущей в морг.
--

- Я всегда боялась этого, - Мириам всхлипнула, - они говорили, что со мной все будет хорошо. Я преодолею стресс и все будет хорошо. Они говорили, что она уйдет. Но она не уходит! Она здесь.
Женщина перешла на шепот, прервавшийся сдавленными рыданиями.
- Чего она хочет? Я никогда не желала никому зла. Понимаешь... понимаешь, иногда люди просто умирают. Миссис Пирс говорила, что это не моя вина. Клянусь, я не хотела. Я никогда не хотела этой девочке ничего плохого. Ты тоже не должна была... - Мириам гладила темные волосы девушки с раной на плече - аккуратно зашитой, но так и не успевшей зажить. - Люди иногда просто умирают. Мне так жаль тебя... так жаль было её... Но я ничего не могла сделать, понимаешь? Было слишком поздно. И тебе тоже я не могу помочь. Видишь? Это все, что я могу сделать. Только резать.
Мириам сжала скальпель в руке и шумно втянула воздух. Под перчаткой темнела кровь на разбитой кисти.
- Пожалуйста, прости меня. Ты должна простить меня, - с трудом проговорила женщина. Комната плыла перед глазами. Она действовала почти наугад. Y-образный разрез, проще простого. Органы нужно будет извлечь полностью. Мириам оттягивала это вскрытие как могла. Все из-за Абигейл.
"Она здесь," - Мириам услышала собственный голос. Что?!
"Она здесь."
Женщина медленно повернулась на звук. На столе поодаль мигал диодом диктофон. Она не включала чертов диктофон.
"Она здесь!"
Интонация на записи изменилась. Мириам попятилась, прижимаясь вплотную к столу и сжимая скальпель еще сильнее.
"ОНА ЗДЕСЬ!!!" - истеричный крик, перебивающийся помехами. Свет в помещении замигал, одна из ламп выплюнула сноп тухнущих налету искр, лопаясь вдребезги.
Мириам сжала зубы. Невыносимо хотелось бежать, но женщина сделала над собой усилие. Нельзя позволить сучке... нет, нет. Нет, черт побери. Нет. Она не сможет. Ей надо выбираться отсюда.
Мириам отбросила скальпель и, матерясь сквозь зубы, принялась за попытки вставить нить в игольное ушко. Максимум, которого она ждала от себя сейчас - зашить несчастную на столе. Почему-то ей казалось, что это важно. Мириам двигала безумная смесь глубинного страха перед мертвой и почти материнской необходимости позаботиться.
Наконец, чертова нитка поддалась. Патанатом действовала очень быстро. Свет по-прежнему мерцал. Она слышала, как позади нее скрипит, открываясь, дверь, и понимала: что бы не случилось, оборачиваться нельзя. Иначе Абигейл заберет её. Она заберет её рано или поздно. Но не сейчас. Нет. Нет. Нет. Стежки были ровными, не у всякого пластического хирурга такие выходят. У Мириам было очень много практики. Чертовски много.

Отредактировано Мириам Кетер (2014-11-01 13:57:05)